Чтобы управлять процессом, нужно видеть, как он устроен. Поэтому опишу динамику «агрессор-жертва-спасатель» через то, что происходит на уровне чувств.
Акт агрессии всегда порождает помимо прямого физического и эмоционального ущерба (что отдельная история) огромное количество эмоций.
Есть проявленные чувства и эмоции: агрессия агрессора, беспомощность, боль и страх жертвы, жалость спасателя.
Есть вытесненные чувства в каждой роли. У агрессора подавлена вина, у жертвы — гнев и ярость.
У спасателя это позиция всесилия — «я все могу».
С течением времени, у жертвы, практически всегда, появляется аутоагрессия. Как и агрессия может быть, но смещённая (не к реальному агрессору). Это стремление отомстить кому-то другому за испытанную когда-то собственную боль.
Как-то прочитала фразу, не помню автора: «нет более жестокого человека, чем тот, кто считает себя невинной жертвой».
Есть ещё стыд, который иногда испытывает жертва, его может испытывать и спасатель. В данном случае стыд — это смещённая ответственность агрессора.
И вообще, если вы вдруг начинаете испытывать стыд (при том, что вы не совершаете насильственных или других неприемлемых действий по отношению к другим) присмотритесь, не взяли ли вы сейчас на себя чью-то ответственность за содеянное.
Это то поле чувств, которое создаётся в динамике «агрессор-жертва-спасатель», когда произошло реальное насилие.
Что происходит, если человек «со стороны» присоединяется к этому полю чувств.
Включаясь в этот сценарий в любой из ролей, человек входит в него целиком, то есть присоединяется ко всем чувствам, которые присутствуют в этой системе. Как будто открывается дверь, через которую в дом врываются все, включая тех, кого не ждал.
Что это значит для психики, которая принимает этих «гостей»? Психика будет искать объект для чувства, они не могут быть «бесхозными». К кому-то нужно поступившие чувства приложить, поскольку в каждой эмоции есть энергия (возбуждение), и психика нуждается в том, чтобы напряжение разрядить. Она это делает через смещение чувства на какой-то внешний или внутренний объект.
То есть, если я присутствую в поле, где есть агрессия, и впускаю это поле чувств в себя, то я для этой агрессии буду искать свой — доступный для меня — объект. Либо я найду его вовне (стану агрессором), либо поверну агрессию на себя, превратив ее в аутоагрессию (становлюсь жертвой).
В поле есть беспомощность — и для неё нужен объект. Им стану я, внезапно потеряв возможность решать свои жизненные вопросы (теперь я жертва). Или есть вариант сместить ее, например, на своего ребёнка, вдруг отказав ему в самостоятельности (становлюсь Спасателем по отношению к ребенку).
В поле присутствует вина агрессора — ну тут просто непаханое поле для деятельности. Мы, привыкшие с детства быть виноватыми, очень легко включаемся в неё, из чувства вины начинаем себя наказывать — и вот я жертва и т.д.
В треугольник «жертва-агрессор-спасатель» человек может втянуться через позицию свидетеля.
Свидетель — тот, к кому не применяется насилие и кто не является жертвой, но становится свидетелем акта насилия и притом не может ничего сделать. Например, это ребёнок, который видит, как отец избивает мать или брата/ сестру. Ребенок, наблюдавший буллинг сверстника.
Свидетель также присоединяется к полю всех чувств ситуации — проявленных и скрытых. Это букет из боли, страха, вины, агрессии, жалости, стыда, беспомощности. И включается в одну из ролей, становясь активным участником событий.
Понятно, что мы тем быстрее присоединимся к этому треугольнику происходящих вовне событий, чем больше у нас есть личного опыта, соответствующего динамике «агрессор- жертва». Он у нас у всех есть, в той или иной степени. Если не в личной истории, то в ближайшей истории семьи на уровне родителей или дедушек-бабушек. Значит, мы все очень чувствительны к подобным ситуациям. Если происходит ситуация насилия, тем более глобальная, мы эмоционально втягиваемся на собственном прошлом опыте в ситуацию сейчас.
Как помочь себе выйти из треугольника «жертва-агрессор-спасатель», если себя в нем обнаружил?
У психики нет категории времени. Для неё нет прошлого и настоящего. На уровне чувств — они все сейчас. Чувства из прошлого смешиваются с чувствами из настоящего. И из этого взрывного коктейля вырвать себя очень тяжело.
Поэтому важно начать разделять прошлое и настоящее.
- Понимать, какие из моих чувств относятся к ситуации сейчас, а какие к ситуации тогда, в прошлом.
- Какие из чувств, которые я испытываю, реально мои, а какие, возможно, мне навязаны, как чужая ответственность.
- Какие чувства испытываю я — взрослая, а какие — я маленькая, ответственная за всё.
Например, как в конкретной ситуации выходить из роли спасателя. Как заметить, что вот сейчас я в нее шагну?
Заметить можно по чувствам. Перед тем, как втянуться, возникает чувство: жалость, или боль, или злость.
У каждого свое. Можно потренироваться его замечать. А потом посмотреть, к какой личной ситуации это чувство меня отсылает. Скорее, это какая-то детская ситуация или установка, и если втягивание в треугольник Карпмана происходит постоянно, значит, ситуация во внутренней реальности не завершена, и придется с ней разобраться.
Итог:
- Не получится быть только в «хорошей» роли спасателя (кстати, быть спасателем в нашей культуре социально приемлемо). Вместе с этим придут все чувства и роли из треугольника, поскольку треугольник — единый механизм.
- Соответственно, оставаясь в роли спасателя или жертвы, мы подкрепляем, обновляем за счёт собственной энергии насилие. Оно продолжается через нас.
- Никакая из ролей треугольника не является более приемлемой для разрешения ситуации. Решение — только в полном выходе из него. В не-включении. Тогда есть шанс остаться со своим и остановить круг насилия.
Благодарю за то, что прочитали до конца. Я уверена, многим было непросто.
Надежда Андреева
Эта статья является частью раздела ТРАВМАТЕРАПИЯ
Рекомендую прочитать ещё:
Комментарии: